Г-жа ШАРЛЬ (1784-1817), воспетая поэтом-романтиком Ламартином под именем Эльвиры, встретилась осенью
В ночь на 26 декабря 1817.
Это вас, Альфонс, я сжимала в своих объятиях, и это вас я утратила, как утрачивают призрак счастья? Я спрашиваю себя, не небесное ли это было явление, ниспосланное мне Богом, — вернется ли оно снова, увижу ли я снова мое дорогое дитя, моего обожаемого ангела… Какую боль причинили нам, Альфонс, жестокие, разлучившие нас люди! Что общего у нас с ними, чтобы они имели право становиться между нами и говорить: вы уже больше не видите друг друга?.. Я думала, что скажу им: оставьте меня! Вы видите, кажется, что я не имею ничего общего с вами, что я достаточно страдала, и что ожить я могу только на «го груди!.. О, как тянется эта ночь! Как терзает она меня. Как, Альфонс, я не ошибаюсь… вы — здесь! Вы находитесь там же, где и я! Но я не смогу в этом убедиться раньше завтрашнего дня. И мне нужно вас увидать, чтобы поверить моему блаженству! Но сегодня волнение мое чересчур мучительно! Милая долина Экса! О, небо, ты не скупилось там на радости нам! И длились он беспредельно, как и любовь наша! И могли бы длиться всю жизнь. Но здесь они нарушены. Что за вечер, и как бы мы были неправы, дитя, если бы не надеялись на лучшее! Видите вы теперь, как одинока я всегда… Вы увидите, мой дорогой ангел, завтра, если Господь окажется настолько милосердым, что продлит нашу жизнь до вечера, сколько часов мы проведем, не расставаясь… К несчастью, я завтра свободна только после полудня… Ждите меня у вас, мой ангел. Я заду, как только освобожусь, вызову вас, и мы проведем остаток дня вместе… О, дитя мое! как я люблю вас! как я люблю вас! Чувствуете ли вы, знаете ли вы, как я люблю вас? Когда мы говорили среди людей, чувствовали вы муки моего сердца? Ощущали ли его биение? Альфонс! Альфонс! Я задыхаюсь от волнения! Я обожаю вас, но у меня нет больше сил — выразить вам это. О, как облегчили бы меня благодатные слезы! Как тяжело нести бремя счастья! Бедная натура человека — ты слишком слаба для этого!.. Я расстаюсь с тобой, дорогое дитя, на несколько часов. Ты будешь спать, а я, всю ночь напролет, буду охранять твой сон и молить Бога, чтобы настало для нас завтра. А после, после мы можем умереть…