Заложенные в название сборника современной квир-литературы “120 страниц содома” ироническая отсылка к маркизе де Сада и Пьера Паоло Пазолини подчеркивает смелость, которую должны были иметь составители этой антологии. А скандалы, которые начались, как только издание увидело мир, недвусмысленно указывают на тот страх, с которым должны сталкиваться ежедневно лирические герои этих текстов. По крайней мере, те, что живут в нетолерантных странах вроде нашей, где скрывать свою необычную любовь противно, а не скрывать — страшно. Призванная расшевелить общество книга разбудила, в том числе гадость, что кроется в людях. Хороший случай для социологического исследования.
В таком контексте очень привлекает к себе внимание большое количество текстов антологии, что в той или иной степени отражают осторожность лирических героев, их беспокойство собственной неповторимостью. Собственно, любые любовные отношения оборачиваются испытанием, а в данном случае имеем и дополнительный груз: зачем именно мне выпало быть в меньшинстве? Необычная сексуальность здесь воспринимается как коварство судьбы, и не сама по себе, а благодаря “доброжелателям” извне — ведь люди обычно жестко и нетолерантно относятся к тем, кто не похож на большинство. В “лучшем” случае для “другого” всегда готова роль шута, цирковое чудовище. Это невротизирует, это заставляет тратить дополнительные усилия на сопротивление внешнему миру вместо того, чтобы направлять их на конструктив собственной семьи, собственного партнера, собственного счастья. Людям, в которых окружение постоянно бросает камни, приходится здесь тяжелее — ведь у них меньше источников счастья.
И все же лирические герои антологии не отказываются от собственной идентичности и собственной любви. Именно любовь испытывает наши взгляды на самих себя, нашу веру, наше терпение, наш предыдущий опыт, нашу широту взглядов — для того, чтобы мы стали лучшими. В текстах, которые вошли в сборник, прежде всего, прочитываются попытки научиться любить.